Российское земледелие на распутье

Привычка ездить по встречной полосе теперь заразила и российское сельскохозяйственное руководство: передовые страны переходят на биологизированные сберегающие технологии, а нам же предлагается стратегия возвращения в доиндустриальное «органическое» земледелие
В статье рассмотрена ситуация в агропромышленном комплексе России и ее государствах-партнерах в ЕАЭС, БРИКСе и ШОСе в фазе перехода в VI большой цикл Кондратьева технологического уклада мировой экономики к биологическим технологиям, как в сельскохозяйственном производстве, так и в фармбиопроизводствах и в производстве с доставкой персонализированной пищи и медпрепаратов.
Современный постиндустриальный этап научно-технической революции рассматривается как переход мировой экономики к технологиям шестого технологического уклада, в ядро которого входят биотехнологии. В аграрном производстве к предшествующим укладам относятся доиндустриальные технологии примитивного «органического» земледелия, господствующие еще во многих развивающихся странах, но странным образом провозглашенные Минсельхозом «светлым будущим» российского земледелия, и индустриализированные технологии интенсивного земледелия – так называемой «зеленой революции» Нормана Борлауга. На смену им приходят технологии биологизации агропроизводства, основанные на восстановлении естественного плодородия почвы, увеличении устойчивости и продуктивности агробиоценозов, создания биотехнологических климатонезависимых кормовых и пищевых производств.
В прогнозе научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 года среди перспективных технологий также особо выделены биотехнологии, которые включают: агробиотехнологии, фармбиотехнологии, микробиотехнологии и производство персонализированной пищи (с доставкой).
Темпы перехода на новые технологии в России значительно отстают от передовых стран, что можно видеть по данным Таблицы 1.

Как это отставание сказывается на продовольственной безопасности России?
Федеральное агентство научных организаций констатирует, что в настоящее время в РФ сложилась критическая ситуация в связи с отсутствием отечественного производства целого ряда ключевых пищевых ингредиентов и биологически активных веществ. В частности, 98% пищевых ингредиентов (витаминов, аминокислот, изолятов, концентратов белков, пребиотиков и заквасок и др.) практически полностью поступают по импорту.
Из статьи научного директора Института генетики и селекции микроорганизмов ГосНИИГенетика, академика РАН Владимира Георгиевича Дебабова:
«Безусловный лидер в развитии биотехнологии – США. В 2001 году там была принята программа, в соответствии с которой американцы собираются к 2025 году 25% химической промышленности перевести на растительное сырье. Это означает, что четверть всех химических продуктов будут производить из смеси сахаров, получаемой при ферментативном гидролизе растительной биомассы, а остальные 75% по-прежнему получать из нефти и газа».
«Микробиологическая промышленность сейчас выходит на первое место по темпам роста среди разных биотехнологий. Уже говорят о третьей волне биотехнологической революции. Первая волна – лекарства: инсулин, гормон роста и другие вещества, вторая – генно-инженерные растения, которые завоевывают мир, а третья – микробиология.
«Развиваются и традиционные производства: аминокислот, полисахаридов, витаминов, каротиноидов. Витамин В2 уже не синтезируют химически, а получают с помощью микробов. Несколько лет назад в Германии запустили завод на 3 тыс. т, Bayer открыл такой же по мощности завод в Корее. Витамин C микробы производят почти полностью...
Глутамата натрия делают 1,2 млн. т, его цена – 1,3 доллара за килограмм, а конверсия – 60%, то есть из 1 кг глюкозы получают 600 г глутамата натрия. Некоторые аминокислоты настолько упали в цене, что, возможно, их будут использовать как сырье для полимеров. Например, если декарбоксилировать лизин, получится гексаметилендиамин, из которого можно делать капрон с себестоимостью около доллара за килограмм».
Несмотря на декларированную стратегию импортозамещения, импорт продуктов глубокой переработки сельскохозяйственного сырья растет 
(см. Таблицу 2).

Ситуация в последние время начала исправляться с пуском новых лизиновых заводов.
Это приводит к ежегодным затратам валюты только на импорт по первым двум позициям в размере около $0,25 млрд 
(см. Таблицу 3).

В связи с этим ФАНО планирует для исправления ситуации реализацию комплексной программы научных исследований (далее – КПНИ) «Разработка экономически эффективных инновационных биотехнологий получения пищевой продукции из нетрадиционных источников сырья (микробная, растительная биомасса). Оценка качества и безопасности». В состав исполнителей КПНИ предполагается включить объединенный кластер научных учреждений, способных закрыть как научное обеспечение, так и сопровождение полного цикла разработок и внедрения экономически эффективных инновационных биотехнологий. Данную инициативу ФАНО можно только приветствовать, как важный шаг на пути возрождения и развития российского Микробиопрома, что соответствует общемировой направленности биологизации агропроизводства.
Существует и активно внедряется в общественное мнение идея массового производства дорогой «органической» пищи по ретро агротехнологиям, которая противопоставляется собственно биологизации растениеводства, при котором подразумевается совместное применение, как биологических методов, так и химических препаратов, позволяющее на современном уровне производит доступную, здоровую, качественную и недорогую пищу, доступную для всего населения.
При обсуждении на заседании Межведомственной рабочей группы по разработке и реализации Национальной технологической инициативы при президиуме Совета по модернизации и инновационному развитию при Президенте РФ одобрена Концепция дорожной карты развития рынка персонализированного питания (FoodNet). Объем мирового рынка питания к 2035 году, по оценкам экспертов, достигнет более $4,5 трлн. При позитивном развитии FoodNet в России, как было заявлено, российские компании якобы могут претендовать более чем на 7,8% ($300 млрд) мирового рынка за счет производства продукции органического земледелия.
Однако данные ФАО сильно отличаются от тех цифр, которыми оперируют авторы Концепции дорожной карты развития рынка персонализированного питания.
Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) (англ. Food and Agriculture Organization, FAO) – организация ООН, основной задачей которой является борьба с голодом.
По данным экспертов этой организации, органическое сельское хозяйство во всем мире – $82 млрд США 
(2015 год). От всего рынка продовольствия – это 2,6%. Сюда входит собственно сельхозпродукция, а также морепродукты и дикоросы. Всего в органическом производстве занято 50,9 млн га земель сельскохозяйственного назначения (менее 1% мировых площадей). Также 39,7 млн га земель несельскохозяйственного назначения. Поставляют органическую продукцию (дикоросы, морепродукты и прочее) 179 стран. В этом занято 2,4 млн. производителей (0,4%).
С 1999–2009 годы производство органической продукции – было приоритетной областью междисциплинарных действий ФАО в области органического сельского хозяйства.

Однако с 2009 года органическое сельское хозяйство исключено из приоритетов и уже не входит в основную деятельность ФАО, поскольку признано неперспективным, пришло понимание, что органическая продукция не накормит человечество, необходимо внедрять и поддерживать новые перспективные аграрные технологии, также обеспечивающие на более высоком уровне экологизацию сельского хозяйства.
Оценка перспектив развития российского производства органического продовольствия на основе изучения зарубежного опыта «развития» органического земледелия и динамики мирового рынка органической продукции была выполнена учеными Всероссийского НИИ экономики сельского хозяйства и опубликована в журнале «АПК: экономика, управление», №9, 2009 г. [5]. Авторы исследования отмечают, что в течение последних 8 лет инициаторы возвращения к органическому земледелию упорно не замечают главное направление развития мирового растениеводства, заключающееся в переходе к биологизированным технологиям Сберегающего земледелия.

Публикации по «биологизации» земледелия «органиками» принципиально игнорируются, чтобы избежать заведомо проигрышных для них дискуссий, в которых придется отвечать на неприятные вопросы:
- о падении минимум в два раза урожайности при возврате к доиндустриальному земледелию;
- о невозможности обеспечить органические фермы органическими удобрениями, так как по определению навоз должен быть тоже исключительно «органик», а где его в России взять, если животноводческих органических ферм у нас еще меньше, чем растениеводческих;
- о многомиллиардных затратах на освоение 40 млн га залежных земель под стратегию развития органического земледелия;
- о странном ГОСТе по органическому сельскому хозяйству, разработанному, складывается впечатление, для решения только одной проблемы: как неорганическую продукцию «законно» назвать органической (например, в органическом животноводстве применять антибиотики нельзя, но если очень надо, то можно, так как уже через 3 дня после применения антибиотиков ваша продукция снова считается органической).
По нашему мнению, единственная рациональная, хотя и нелицеприятная цель Стратегии развития органического земледелия, именно и состоит в возможности существенно увеличить цены на обычную продукцию за счет получения знака «органик». Один из главных пропагандистов органических продуктов питания мировой лидер розничной торговли Wal-Mart неоднократно попадался в Китае на продаже обычной свинины под видом органической и торговле просроченными продуктами.
В Таблице 4 приведены сравнительные данные по урожайности и ценам на основные сельскохозяйственные культуры в органическом и индустриальном земледелии Германии в 2001 году [5].

Разрыв в урожайности зерновых в Германии через 10 лет, в 2011 году, между органическим земледелием в сравнении с индустриальным увеличился, что показано в Таблице 5 [6].

В Таблице 6 приведены данные, опубликованные в 2010 году, о соотношении розничных цен на органическую и обычную индустриальную свежую овощную продукцию в Пекине в различных каналах реализации [7].

Если учесть тяжелую экологическую ситуацию в Китае, нет ничего удивительного в том, что состоятельные пекинцы готовы в несколько раз переплачивать за «чистые» продукты. Недавно, то же самое было и в Европе, например, в Германии: за значок «органик» готовы были платить в 2–3 раза больше, а сейчас – не более 20–30%. Проверка качества органической продукции, реализуемой по всем каналам сбыта в Пекине, показала, что под видом органической реализуется фальсифицированная продукция, которая стала относиться к «фейкам». К авторам «фейков» были применены жесткие штрафные санкции, после чего иллюзия бурного роста выпуска «органической продукции» в Китае закончилась.
При выходе на элитных покупателей у производителей органической продукции должны быть сертифицированы как технологии, так и продукция. На сегодня в США существует национальный органический стандарт, сертификацию по которому уполномочено проводить 70 сертифицирующим агентствам, в свою очередь контролируемыми специальными аккредиторами.
Стоимость услуг органической сертификации российских производителей в настоящее время в основном ориентируется на зарубежные службы, включая как германские, так и государств СНГ (Украина) и ЕАЭС (Армения). Сведения о них приведены в Таблице 7.

Завершая анализ странной стратегии развития российского органического земледелия, которое не менее странно навязывается Западом развивающимся странам в противоречии с позицией ФАО, нам следует четко ответить на вопрос, рассмотренный академиком РАН, председателем комитета по аграрным вопросам Госдумы РФ В. Кашиным: «Кто ставит крест на российском селе?».
За 2016 год по зерновым и зернобобовым культурам в среднем по России достигнута урожайность 26,2 ц/га, а в Китае – 57,6 ц/га, в ЕС (во Франции) – 57,8 ц/га, в США – 75,2 ц/га. Чтобы сегодня поднять урожайность в России в рамках системы интенсивного земледелия требуется увеличить ежегодное внесение в российскую пашню минеральных удобрений на 33 кг/га для достижения уровня Канады, в которой вносится 88 кг/га. Для сравнения в Индии и Бразилии вносится 170 кг/га, 
в Германии и Польше – 200 кг/га, в Китае и Вьетнаме – 360 кг/га. Одновременно с этим необходимо скачком увеличить долю мелиорируемых земель, которая в США составляет – 40%, в Китае – 54,4%, в Великобритании – 83,3%, а в России – всего 7,8%.
Однако все понимают, что все это требует огромных дополнительных затрат и увеличения государственных дотаций, от которых Россия категорически добровольно отказалась еще в «тучные нефтяные годы», когда вступила в ВТО, подписав условия сокращения помощи отечественному сельскому хозяйству до минимума. Российские удобрения направляются туда, где они традиционно используются. Увеличение урожайности на фоне происходящего сегодня коллапса российского зернового рынка, когда каждый большой урожай превращается в стихийное бедствие и угрозу национальной безопасности, – нонсенс.
Поэтому остается единственная реалистичная стратегии выживания российского земледелия: достижения экономической самодостаточности за счет оптимизации затрат (изменение структуры затрат на производство, без их увеличения) при одновременном росте урожайности и качества продукции. Обеспечить реализацию данной стратегии сегодня может только переход на биологизированные сберегающие технологии, биологизации аграрного производства во всех его сферах [8].
Это не значит, что мы отказываем в праве на существование органическому земледелию. Оно имеет свою нишу в качестве небольшого сегмента мирового и отечественного рынков сельскохозяйственной продукции, важного элемента экологического туризма, сохранения национальных кулинарных традиций, но не более того. Необходимо признать, что органическое земледелие исторически выполнило свою роль в качестве источника многих ценных идей для процесса биологизации современного земледелия. Мы также прекрасно понимаем, что биологизированное сберегающее земледелие – это система переходного периода. Перехода, вы спросите, к чему? Конечно к системе земледелия третьего тысячелетия, системе нового технологического уклада, агротехнологической системе начинающейся научно-технологической революции. Многое зависит от того, состоится ли она в принципе, сможет ли человечество договориться, как пройти небывалую болезненную социально-экономическую трансформацию общества, связанную с внедрением новых (как хотите их называйте, «прорывных», «закрывающих», «творчески-разрушительных», «дизруптивных» и пр.) технологий. Или все в очередной раз сведется к имитации НТР и реализации «спрятанных под сукно» научно-технологических направлений полувековой давности, подобных несостоявшейся кибернетической революции 60-х. Только теперь отсидеться в сторонке не получится: отказ советского руководства от реализации НТР обернулся крахом СССР, теперь на кону стоит будущее России.
Владимир Тарасов, 
Магомад Алибеков, Альберт Бикмуллин, 
Наталья Нестеренко 
  
Из лекции Лекция Лауреата Государственной премии СССР (1971), заслуженного химика Российской Федерации, профессора РХТУ им. Д.И.Менделеева, доктора биологических наук Нины Борисовны Градовой «Несостоявшаяся продовольственная революция»:
«Общий дефицит белка на начало 2000-х годов составлял 50−60 млн тонн в год, а дефицит белка для пищевых целей в настоящее время определяется на уровне 20−30 млн тонн в год. Использование не сбалансированных по белку кормов приводит к перерасходу зерна на 25−30 млн тонн в год. Снижение белкового дефицита в кормах – необходимое условие для развития высокопродуктивного животноводства».
«Когда мы говорим о различии в активности метаболических процессов бактерий и животных, то речь идет о различиях не в два-три раза, а на порядки».
«В ситуации возрастающего химического загрязнения окружающей среды и биологического заражения сельскохозяйственных земель и культур болезнетворными бактериями и грибами гарантировать чистоту кормов и пищевого белка можно только в заводских условиях».
«Глобальная роль микроорганизмов в качестве редуцентов, способных минерализовать биополимеры, которые синтезируются другими организмами, определяют возможность использования микроорганизмами разных видов сырья для получения белковой биомассы (отходы сельского хозяйства, лесной, деревообрабатывающей, пищевой промышленности, промышленные виды сырья, такие как н-парафины, природный газ, этанол, метанол, водород, СО2 и др.)».
«Возможность использование отходов, возникающих в различных отраслях промышленности, превращает микробиологические технологии и производства в ключевой элемент рециклинга – главной отрасли экономики, которую предстоит создать России в XXI веке и без которой современные экологические проблемы неразрешимы».
«...дрожжевая биомасса содержит до 45% белка при использовании целлюлозосодержащего сырья, 60% – на углеводородах, в бактериальной биомассе, полученной на природном газе содержится 70−72% белка».
«В красноярском Институте физики им. Л. В. Киренского СО РАН была разработана технология получения бактериальной биомассы на водороде. Водород был очень интересным субстратом для получения микробной биомассы, потому что кроме водорода и минеральных компонентов среды для культивирования бактерий был нужен только углекислый газ в качестве источника углерода».