Зерно, нефть и коронавирус

Нынешняя весна перевернула все мировые рынки, заставив искать нестандартные решения выхода из кризиса, который разрастается буквально на глазах. Еще месяц назад эксперты дружно говорили, что конкретно на сельское хозяйство коронавирус существенного влияния не окажет, кроме проблем с логистикой (прежде всего в виде задержки поставок сырья). Сегодня ситуация зашла слишком далеко, и уже невозможно отыскать отрасль, не пострадавшую от пандемии. Мировые цены на нефть без конца лихорадит, стоимость зерна при этом бьет рекорды. Чем все это, в конечном счете, обернется, и насколько вообще эти вещи взаимосвязаны?
Что происходит с пшеницей?
Экспортные цены на пшеницу поползли вверх в конце марта, а к концу апреля достигли 16 тыс. руб. за тонну (рост – более чем 1500 рублей за месяц). Эксперты видят в этом сразу несколько причин. Глава аналитического центра «Русагротранса» Игорь Павенский в основном связывает такой рост цен с опасением ведущих производителей зерна по поводу нарушения устоявшихся логистических цепочек, из-за чего поставки серьезно затруднятся. Гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрий Рылько отмечает возросший спрос на муку и продукты ее производства, которые, видимо, пользуются особенной популярностью в режиме самоизоляции. А вот проблему с логистикой, которая может случиться в будущем, он рассматривает немного под другим углом и считает важным фактором роль работников низшего звена, которые в массовом порядке могут не выйти на работу – водителей, портовых грузчиков, операторов на элеваторах и т.д. Рылько выделяет и третью причину – опасения, что Россия, являющаяся главным мировым экспортером зерна, введет ограничения на его вывоз за рубеж.

И вот в апреле такие опасения подтвердились. Правительство РФ объявило о квотах на экспорт зерновых – до конца июня объем поставок пшеницы, кукурузы, ячменя и ржи не должен превысить 7 млн т (при обычном экспорте 42-43 млн т). Логика парламентариев в том, что в условиях борьбы с коронавирусом в стране должно быть больше запасов зерна, потому что возрастает его роль для внутреннего рынка. Кроме того, в перспективе это может помочь избежать резкого роста цен. Исключение – страны ЕАЭС (Казахстан, Киргизия, Армения), на которые ограничение распространяться не будет. При этом по итогам апреля уже было экспортировано 4,1 млн т, что составляет примерно 60% от квоты. Большую часть из оставшихся 40% наверняка отгрузят в мае, а в июне экспорт зерна практически полностью пойдет в страны, находящиеся вне квоты.
В целом же для мирового рынка на фоне падения цен на пшеницу и снижения спроса характерна тенденция увеличения запасов. Такой дисбаланс в итоге приведет к тому, что из-за профицита цены еще долго будут падать. Так, продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН ФАО спрогнозировала объемы производства пшеницы к концу текущего сезона (на 30 июня) на уровне 763 млн т, но предложение на рынке (за счет имеющихся с прошлого года запасов) составит 1,04 млрд т. В то же время потребление, по прогнозу, составит всего лишь 761,5 млн т. Однако российские экспортеры пшеницы в этой ситуации будут как минимум не в проигрыше, ведь они смогут компенсировать снижение цен на мировом рынке выгодным для себя курсом из-за ослабления рубля. Да и российским потребителям не стоит опасаться роста цен на хлеб, хлебобулочные и макаронные изделия – общемировое снижение цен вкупе с большими зерновыми запасами в стране практически исключают такой вариант развития событий. С такой точкой зрения согласны и эксперты информационно-аналитического центра «Альпари», считающие, что запасы пшеницы 3 и 4 сортов у российских производителей вполне позволяют экспортировать ее без какого-либо негативного влияния на внутренний рынок.
Нефть упала
Ухудшение ситуации с распространением коронавируса в середине марта, когда Всемирная организация здравоохранения объявила о пандемии, стало серьезным ударом для всех рынков мировой экономики. В том числе рухнули нефтяные котировки, показав рекордное за последние 30 лет падение. Цена за баррель в какой-то момент опускалась до отрицательных значений. Однако снижение цен в этой сфере началось еще раньше. Чтобы стабилизировать рынок, страны, входящие в ОПЕК+, начали обсуждать вопрос о сокращении объемов добычи. Переговоры, которые ввиду сложной пандемической ситуации проходили в формате видеоконференции, несколько раз ни к чему не приводили, и лишь в середине апреля была наконец достигнута принципиальная договоренность о сокращении добычи нефти на 9,7 млн баррелей в сутки. За счет этого должен вырасти спрос, что в перспективе может вернуть цены на нефть в приемлемый диапазон. Доля России в этих 9,7 млн баррелей – 2,5 млн, а сам договор рассчитан на 2 года.

Пока же нефтяной рынок существенно просел. Помимо последствий долгих переговоров о снижении добычи, свою лепту внесла пандемия, из-за которой спрос в той или иной степени рухнул во всех сырьевых отраслях. Продажи зерна не стали исключением, из-за чего оно и стало дешеветь. Но в то же время, как резонно отмечает аналитик компании TeleTrade Марк Гойхман, спрос на продовольственные товары, в том числе те, что производятся из продуктов переработки зерна, в условиях пандемии только вырос, что на фоне временных затруднений с поставками сырья стало причиной роста цен на пшеницу.
Пшеница обогнала нефть
Россия давно входит в число топовых стран по добыче нефти, а последние два года удерживает лидерство по мировому экспорту пшеницы. Но только этой весной случилось поистине беспрецедентное событие – цены на пшеницу обогнали цены на нефть. Это произошло в конце марта – тогда тонна пшеницы стоила 13 тыс. руб. за тонну. К концу апреля ситуация изменилась несильно. По данным Минсельхоза, на уровне 13 тыс. руб./т осталась только пшеница 3 класса и лишь в двух федеральных округах, Южном и Северо-Кавказском. В остальном цены стали ниже, но не столь существенно, чтобы изменить сложившуюся на рынке ситуацию. Во многом такое «перераспределение ценностей» объясняется тем, что спрос на нефть сильно зависит от состояния мировой экономики, тогда как продовольственный рынок, обеспечиваемый в том числе зерном, востребован куда стабильнее.
Тем не менее, говорить о том, что Россия становится пшеничной державой, разумеется, преждевременно. Это подтверждает и письмо Российского союза мукомольных и крупяных предприятий в адрес Минсельхоза с просьбой принять меры по устранению дисбаланса в ценах на пшеницу и муку. В письме подчеркивается, что в текущей кризисной ситуации и с учетом серьезного ослабления рубля финансовое положение многих предприятий в зерновой отрасли существенно ухудшилось, и зачастую производители в регионах имеют всего лишь двух– или трехнедельный запас зерна. И это несмотря на очень хороший прошлогодний урожай.
Есть, впрочем, еще один значимый фактор, который негативно влияет на зерновой и продовольственный рынки в России. Производители начали понимать, что экспортировать пшеницу им в текущих условиях выгоднее, чем реализовывать на внутреннем рынке, и стали либо взвинчивать цену для отечественных мукомольных предприятий, либо вовсе отказывать им в поставках. В результате возникает высокая вероятность дефицита муки в стране, что в итоге приведет к росту цен на хлеб и хлебобулочные изделия. Такой прогноз идет вразрез с заверениями Минсельхоза о достаточных запасах зерна в стране и заявлениями правительства об отсутствии предпосылок для подорожания хлебной продукции. Но поскольку проблема не просто озвучена, но и вынесена на федеральный уровень, надо полагать, что некий сдерживающий рост цен механизм будет найден.
И все же мнение о том, что экспорт пшеницы в нынешних условиях может стать альтернативой продажи нефти и компенсировать потери в этой отрасли, у аналитиков также подтверждения не находит. Здесь все просто – уж слишком огромная разница в объемах поставок. Если судить по данным Федеральной таможенной службы, то по итогам прошлого года доходы от экспорта российской пшеницы составили $6,4 млрд, а от продажи нефти – $121,4 млрд. Разница более чем ощутимая, чтобы считать зерновой рынок панацеей, но роль некой подушки безопасности для российской экономики в условиях пандемии он наверняка сыграет.
Что в перспективе?
Получается, что вероятное увеличение доходов от экспорта зерна все равно не покроет потерь от продаж нефти, которые неминуемо снизятся. В этой ситуации аналитики TeleTrade уверены в необходимости пересмотра бюджета. Тем более что санитарно-эпидемиологическая обстановка вынуждает предприятия и организации нести дополнительные расходы на противовирусные мероприятия и обеспечение безопасности условий труда. При перераспределении бюджета нужно будет главным образом снизить плановые доходные показатели по нефтяной отрасли и увеличить их в других отраслях, поступления от которых, наоборот, могут вырасти.
Но параллельно с этим есть смысл наращивать экспортный потенциал, в том числе за счет расширения географии поставок. Определенная работа в этом направлении уже проводится – достигнуты договоренности о продаже зерна в Бразилию и Венесуэлу. Южная Америка вообще представляет огромный интерес с точки зрения развития экспорта. Также как и некоторые африканские страны с более-менее стабильной экономикой. Египет уже входит в число основных импортеров российского зерна. В ближайшем будущем к нему вполне могли бы присоединиться Нигерия или ЮАР. Одним словом, у России еще есть перспективные рынки, которые можно и нужно завоевывать, даже несмотря на то, что на сегодняшний день наше зерно экспортируется в 160 стран мира.
Ну и не стоит забывать о развитии собственной инфраструктуры и материально-технической базы. Недавно Минсельхоз сообщал о планах правительства к 2030 году ввести в оборот еще 10 млн га сельхозугодий. Кроме того, предусматриваются программы поддержки АПК, в том числе повышение продуктивности почв, разработка новых видов техники и т.д. Пока большая часть этих планов, правда, остается на уровне идей или в лучшем случае на бумаге, но хочется верить, что, в конечном счете, они не будут сильно расходиться с делом.

Сергей Кузнецов    f