Жить сейчас в селе можно, но... лишь бы давали жить

С Александром Грабининым мы встретились ноябрьским морозным утром в широком неглубоком логу близ села Дмитриевка, куда по пологому склону с легким гулом, отдающимся по земле, скатилось небольшое стадо овец.

За длительное время, пока мы шли по впадине за стадом гиссарских красавцев, Александр рассказывал о сельском хозяйстве, нюансах современного овцеводства и его инициативах в области племенной работы.
С сельским хозяйством Александр начал контактировать с пятилетнего возраста, когда еще жил в советской Киргизии. Выращивание животных и уход за ними впитаны с молоком матери. Тогда в каждом дворе была корова-кормилица, лошадь-труженица, а люди старались жить в гармонии с окружающей их природой. За много лет высококвалифицированный специалист приобрел огромный опыт в сфере животноводства, работая в Средней Азии, Курской и Воронежской областях, пройдя путь от фельдшера до главного ветеринарного врача.
Приехав в девяностых из Азии в Курскую область, Александр не нашел овец отвечающих его запросам и цели – создать качественное племенное стадо. Съездив на родину в Азию, преодолев с немалым трудом транспортные и таможенные барьеры, он привез из Киргизии стадо чистокровных гиссаров. В черноземном регионе эту породу тогда никто не знал. Позднее, курдючные породы стали завозить в центральную Россию из Крыма и Астрахани.

В основном бараниной интересуются жители Кавказа. Знаток азиатской жизни Александр доходчиво объяснил, почему русское население в основном относилось к баранине равнодушно. Причина была в том, что ранее жителям центральной России предлагалось на пробу мясо со специфическим жиро-потным вкусом тонкорунной овцы, имеющее свойства быстрого застывания жира. Тонкорунных овец в советский период массово разводили для нужд промышленности. У курдючных овец температура плавления жира намного ниже, фактически комнатная, около 25 градусов. Соответственно, вкусовые качества мяса, учитывая наличие курдюка, совсем другие. Именно поэтому, в последние годы равнодушие русского населения все больше уступает место интересу к мясу курдючных пород и его популярности. Наглядное подтверждение этого – стабильный спрос и намерение большинства покупателей, приезжающих к Александру в основном из сел, приобрести овец не на мясо, а в первую очередь с целью разведения. При этом многие покупатели, желающие развивать овцеводство, считают его простым делом. Но, начав заниматься, только со временем понимают, что это целая наука, в которой необходима большая практика.
Больше всего в современном обществе Александра возмущает наивная уверенность городских жителей и чиновников, что в селах легко жить, получая урожай с огорода и продукты от живности, которая сама по себе пасется и растет при минимальном труде сельчанина. А вот им, городским, надо все купить. Многие дилетанты и что характерно мясники, не понимая, сколько физических усилий, знаний и интеллектуального труда стоит селекция, возмущаются, почему племенной скот стоит гораздо дороже, чем мясо.
Нашу беседу прерывает выскочившая из кустов заплутавшая курица. Глядя вслед убегающей птице, мой собеседник слегка отклонился от темы овцеводства:
– Курицу сейчас никто держать не хочет. Нет уже той птицы, которая бы отвечала сельским требованиям. Старые породы в основном утеряны. Пересадили нас на бройлера и импортные породы, которые приспособлены к тепличной жизни птицефабрики. Чем более окультурена порода, тем более она привередлива и требовательна к кормам. Раньше куры были позднеспелые, но со временем могли давать хорошую яйценоскость, а главное у них был своеобразный вкус мяса и его полезный уникальный состав.
Импортные окультуренные в лабораториях породы кур пришли в села, генетически изменив и вытеснив из бытовой среды аборигенов. Негативные изменения своими особенностями породили у населения скептическое отношение к домашнему птицеводству в целом. Мясо птицы, выращенной по современным технологиям, не имеет букета вкусовых качеств и по меткому выражению ветеринара напоминает пластик.

Привезенные Александром из суровых горно-степных условий азиатские переселенцы очень положительно восприняли климат и условия Черноземья. При этом, несмотря на скудную, по сравнению с черноземной, азиатскую растительность, по наблюдениям специалиста, азиатская трава для овец более подходящая. В травах Средней Азии, особенно в период весенней вегетации и зрелости, больше клетчатки. В травах Черноземья много белка и воды.
Подойдя к подножию обрывистого склона, стадо сбилось в кучу у затянутого тонким льдом водопоя. Ожидая, когда подошедший человек разобьет лед, одна из овец стала крутиться вокруг нас и, заигрывая, тереться об руки.
– Она у меня ручная, – потрепав кудрявую голову, ласково сказал хозяин, – На домашнем подворье купил. Жила у людей без стада, привыкла к рукам и ласке. А вон те две, вдали, чимкентские из Казахстана, шустрые. Так и норовят убежать подальше и стадо увлечь за собой. Все они разные, у каждой свой характер, как у людей.
На данный момент по утверждению специалиста, полноценных пород овец почти не осталось, потому что государственные структуры перестали этим заниматься. Главная причина в том, что не систематизируется и не контролируется завоз импортного генетического материала. Причем поставляют из-за рубежа в основном низкокачественный непроверенный товар. Такое бесконтрольное вторжение приводит к постепенной деградации всего поголовья в виде учащающихся наследственных заболеваний, бесплодия. Завозимые животные не только на физическом уровне не приспособлены к новым более суровым условиям жизни. Они генетически не предрасположены к жизни в естественных природных условиях нашей страны.
– Набирают вес быстро, но ведь полноценное мясо должно созреть. В незрелом или скороспелом мясе нет многих необходимых нашему организму микроэлементов. А это со временем сказывается и на здоровье потребителей. У особи должен быть естественный набор веса и активность в течение определенного природой периода времени. Но рыночные условия выживания требуют быстро выращивать поголовье с минимальными вложениями. А нас, отечественных животноводов, при этом упрекают, что мы не умеем откармливать животных.
Привозные европейские особи в российском климате чувствуют себя дискомфортно еще и потому, что на наших пастбищах доминирует ковыль. Семена ковыля поражают шкуры животных, возникают многочисленные абсцессы, овцы болеют. Они требовательные к условиям кормления и содержания. Особенно к теплу во время окота. Переохлаждение дает букет заболеваний. Поэтому многие фермеры отказались от импортных пород.

Гиссарская же порода качественно сохранилась, благодаря ее популярности и безальтернативности в Средней Азии и на Кавказе. Она всегда давала большие привесы и неплохую шерсть. Эта аборигенная азиатская порода имеет уникальные свойства, дает привес даже в суровых условиях высокогорья при малом количестве кислорода, а также обладает выносливостью при длительных перегонах.
Пощипывая сухую траву, у корней которой все еще настойчиво пробивались зеленые ростки, стадо шло мимо лежавшей откормленной коровы, проводившей нас задумчивым взглядом.
– Тоже моя, – пояснил пастух, – Раньше, в естественных условиях корова-кормилица жила в домашних условиях десять-пятнадцать лет, регулярно телилась. А сейчас на современных комплексах корова больше пяти лет не выживает. Ее выращивать начинают на малом количестве молока, на специальном комбикорме. Десятки уколов: антибиотики, гормоны, стимулирующие добавки. Солнечного света нет. Сейчас уже и в домашних условиях мы наблюдаем бесплодие и низкие удои. Сказываются последствия воздействия на отечественных особей зарубежного генетического материала, предназначенного для выведения животных с рыночной спецификой развития. Многие сельчане, кто в перестроечный период брал по пять-десять коров, сейчас все забросили. Перекупщики на рынок не пускают. А электронная форма контрольных документов, введенная для противодействия спекулянтам, ничего не дала. Посредники сумели сохранить контроль над рынком мяса. Да и рубщики сделают так, что ты ничего не продашь.
Держать своих коров стало не выгодно ни ради молока, ни ради мяса. Поэтому сельчане, все больше переходят на содержание коз.
Со временем для улучшения селективных качеств стада, Александр вышел на заводчиков из Крыма и Астрахани. В 1997 году, пополняя стадо, неутомимый селекционер объездил Воронежскую, Ростовскую области, Калмыкию, Ставропольский край. В 2008 году нашел и привез из Ставрополья еще одну партию полноценных гиссаров.
Но для дальнейшего развития, казалось бы, востребованного проекта, усилий одного человека оказалось недостаточно. Государственные структуры остались равнодушны к просьбам о поддержке инициативы по сохранению породы и получению положительных для заводчиков и потребителей результатов через длительный период времени. Если нет оборота и прибыли по принципу «быстро и много», частный капитал не дает инвестиции. Есть и другие непреодолимые для простого труженика препятствия, уточнил животновод:
– Получить место под пастбище практически невозможно. Все поделено и коррумпировано. Инициативным и идейным жителям сел, желающим что-то сделать ради качества, а не ради легкой прибыли, жестко отбили руки. Раньше государство поддерживало инициативы, а сейчас нет. Без системы планирования и стабильности нет гарантии, что будет устойчивый спрос. Вот поэтому частники не могут наполнить рынок качественным мясом.
Многолетние усилия Александра наглядно показали, что среди государственных стратегов сейчас нет людей, заинтересованных изменить модель современной сельской цивилизации, сделав опору на российского труженика. А простому человеку от земли, желающему трудиться, самостоятельно добиться этого не под силу. Занимаясь племенной работой по гиссарской овце, Александр сумел создать свою небольшую экологическую нишу. Спрос есть и растет. Но больших прибылей это не приносит.
– Не буду я с этого дела богатый, но буду сытый и горбатый, – такой точной формулой, добродушно смеясь, определил экономическую эффективность своего дела животновод.
К полудню усилился ветер, а мы, все так же беседуя, неторопливо следовали за стадом. Животные, играя, все чаще ускоряли бег, то поднимаясь, то скатываясь в лог с залитого солнечным светом серого склона.
– Наелись. Теперь им побегать надо, – говорит Александр и, завершая нашу беседу, оптимистично добавил, – Жить сейчас в селе можно, но… лишь бы давали жить.

Федор Мироглов