Александр Скидов: « Развитие пчеловодства – путь к укреплению здоровья нации»

Кирсанов – небольшой город в Тамбовской области, основанный более 300 лет назад. Именно здесь живет Александр Юрьевич Скидов, один из трех пчеловодов региона, выигравших в этом году грант «Агростартап». Управление сельского хозяйства наконец-то обратило свой взор в сторону пасечников (которых насчитывается около 5 тыс. человек). Символично кстати и то, что на гербе Тамбовской области изображен пчелиный улей.
Старенькая «Нива» Александра Юрьевича несет нас по разбитой дороге. Будь у него иномарка, давно бы пришла в негодность, как и сама дорога. Однако жаловаться не приходится – по этому тракту до хозяйства Скидова ехать чуть меньше 5 км, в то время как в окружную – целых 15.
Дорогу (как и мост через реку Ворону, на которой стоит город) построили за счет средств сахзавода «Корона», что находится здесь же. Было это три года назад. Сначала по дороге ездили только заводские – посторонних не пускали. А на мосту даже стояла охрана. «Мораторий» сняли только в этом году. В лесу, через который проходит «магистраль», полно диких зверей – за время пути нам даже удалось увидеть двух косуль. Заповедные места. Однако весной здесь не проехать – разливается Ворона и затапливает окрестности.
Деревня, точнее то, что от нее осталось, называется Масловка. Ранее здесь функционировало крупное племенное хозяйство, но в «нулевые» оно начало умирать. Было здесь 18 фермеров, теперь же их осталось всего двое. Не считая Скидова.
Тем не менее, есть в этом и свои плюсы.

– Возьми любое село – это поля. А поля могут обрабатывать «химией». А вот здесь у меня зазор, – показывает Александр Юрьевич, – и до этой «химии» у меня хоть 2,5 км есть. Во-вторых, тут песок, грязи никогда не бывает. И соседей здесь нет, кругом луга да леса… Пастбищ нет, сенокосов нет, скотины нет… Все здесь сейчас благоухает. Мед получается хороший, разнотравный. И речка рядом. Место тут хорошее. Всех зайцев, как говорится, убиваешь.
То, что в округе никого нет, для пчеловода как раз на руку. Раньше пасека Скидова стояла в соседнем селе, в Овсяновке, что на другой стороне Вороны. Однако местным жителям не нравилось подобное соседство.
– Начали писать в администрацию, полицию… Мне бумагу даже официальную из сельсовета выписали, что население Овсяновки против моих пчел. Я начал искать и нашел тут местечко, домик старенький мне ребята подарили, – рассказывает Скидов.
Правда, прошлой зимой домик сгорел – закоротило проводку. Сгорели материалы, инструменты, болгарка, сварка, холодильники… «Отвоевать» удалось совсем немного. За осень значительную часть строения удалось восстановить, да еще и омшаник построить – сейчас в нем зимует 70 пчелосемей, каждая из которых дает порядка 50-100 кг меда. В следующем году Александр Юрьевич построит здесь производственный корпус – будет, где рамки сколачивать, натягивать проволоку, качать мед. Блоки уже завезли.
Строительство омшаника и покупка блоков обошлись в 240 тыс. рублей. Именно столько по этой статье расходов Скидов указал в бизнес-плане, когда подавал на грант… И выиграл, неожиданно для самого себя. Всего пчеловоду выделили 1,5 млн рублей.

– Стройматериалы я могу купить на эти деньги, а технику, транспортировку – не могу оплатить. Приходится рассчитывать на свои силы.
Тем не менее, расширение будет проводиться за счет грантовых средств. В конце ноября Скидов ездил заключать договор на поставку пчел с ростовской компанией «Биопром».
– Мне надо производство поднять. У меня есть две машины и прицеп. Я на них вожу лес, пиломатериалы, пчел. Сейчас на этот грант ульев еще закуплю, – делится планами пчеловод.
Не в последнюю очередь получить грант Александру Юрьевичу помог диплом Всесоюзного сельскохозяйственного института, который он окончил в 1990 году. За высшее профильное образование начисляются дополнительные баллы.
А идея заниматься пчеловодством пришла Скидову в 1978 году, когда он учился в седьмом классе. В 10 классе у него уже была своя пасека. После армии Александр Юрьевич поступил в институт, а после его окончания работал пчеловодом в лесхозе, а потом и на своей пасеке, когда разрешили перейти на «свои хлеба». Так у него все и пошло…

– По условиям гранта я теперь должен с 1 января нанимать одного рабочего официально, делать пенсионные и налоговые отчисления… Я уже юридическое лицо, не физическое. Сейчас еще один закон вышел – если есть рядом муниципальные земли, то местная администрация может помочь мне перевести их в мое пользование.
Ценности особо они не представляют ввиду своей площади – где 4 га, где 3 га. Да к тому же эти участки заросли бурьяном, отчего стали пожароопасными. Скидов планирует выращивать здесь кормовую базу для пчел, но для этого нужен трактор. С моделью Александр Юрьевич уже определился – это будет МТЗ-82 со всем необходимым прицепным и навесным оборудованием.
Документы на грант Скидов подал весной. В управлении сельского хозяйства он также поднял вопрос: почему пчеловодство находится сейчас не в приоритете? Неужели 30% опыления достаточно для развития садоводства? И разве будет хуже, если его доля вырастет до 80-90%? И к нему прислушались.
Кстати, в советское время в Тамбовской области работало большое количество пчелокомплексов, самый крупный из них – Мичуринский. И пчел там держали отнюдь не ради меда…
Александр Скидов убежден, что развитие пчеловодства – прямой путь к укреплению здоровья нации. В пример он приводит Японию – в 70-х годах прошлого столетия в этой стране серьезно изучали свойства маточного молочка. И когда они поняли, что это за продукт, японцы стали продавать его своим гражданам буквально за копейки, да еще и экспортировать в другие страны. Крупнейшим экспортером, кстати, стал Советский Союз. Сейчас Япония находится на первом месте по продолжительности жизни.
– А у нас пчеловодов как будто бы вообще нет, ими не занимались, – сокрушается Александр Юрьевич. – Только в этом году все сдвинулось с мертвой точки, из-за массовой гибели пчел, которая наблюдалась в прошлом году в 28 (!) регионах России. В Тамбовской области, говорят, пало около 2 тыс. пчелосемей. Только я потерял порядка по 3-4 тыс. летных пчел из каждой семьи.
По трехлитровой банке возле каждого улья к вечеру было насыпано мертвых пчел. А тут через два дня липа зацветала. Я думал, сейчас липки «хапнем» и поедем в поле. И вот я «хапнул»…

Вопросы, связанные с пчеловодством, надо решать на государственном уровне, считает Скидов. Ну а пока что пчеловоды самоорганизуются с низов. Год назад общество пчеловодов появилось в Тамбовской области, почти одновременно с ним – где чуть раньше, а где чуть позже – в других регионах Черноземья.
– Надо что-то делать, потому что пчеловод один выжить не может. Как я уже говорил в управлении сельского хозяйства, мед весьма востребован за границей. Например, в Арабских Эмиратах – там же нет ничего, кроме нефти, в Азербайджане. У меня ребята знакомые возят туда, берут 50-70 кг, платят тройную цену за транспортировку, и все равно выгодно продают. Я как-то хотел заняться экспортом, но там столько бумаг необходимо оформить. Это нужно бросать пчел, и только вот этими делами заниматься. Внутри страны сбыт налажен – в Астрахани, Смоленске, Питере, Москве, Тольятти.
Раньше было проще, функционировали заготконтора, консервный завод, райсоюз, которые закупали мед по адекватным ценам. Никто не забивал себе голову тем, куда деть свой продукт. Сейчас этого нет, пчеловоды предоставлены сами себе.
– Перекупщики держат свою цену, – разводит руками Скидов. – Если бы было у нас по одной заготконторе в области, мы бы завалили их медом. А сейчас все сокращают пасеки, потому что мед девать некуда.
В администрации говорят – мы этим вопросом займемся, но и вы должны проявлять инициативу. Но будет ли тогда время заниматься непосредственно пчелами? Да и правительству региона проще выйти на федеральный уровень, заключать договоры с лабораториями для проведения анализов…
Еще один вопрос, который государству нужно взять на свой контроль – это породы пчел и скрещивание между ними.
– Они спариваются не в улье, а в воздухе. У них есть свои токовища, куда слетаются трутни в радиусе 20 км. У нас густонаселенные пчеловодческие районы, поэтому контролировать процесс осеменения маток очень тяжело. А породы сейчас завозят любые, пробуют, экспериментируют. Этого вообще делать нельзя.
В пример он приводит ситуацию в Бразилии – в 70-х годах туда завезли кавказскую породу пчел, в целом миролюбивую. Но когда особи этой породы начали «вступать в контакт» с местной породой – тоже далеко не воинственной, – гибрид получился злобный. Жалили всех подряд в радиусе 150 метров от пасеки, и скотину, и людей. И с этим гибридом до сих пор ничего не могут сделать…
Сам же Александр Юрьевич работает с двумя породами – немецкой Карникой и карпатской.
– С карпаткой я работаю с 1987 года. Эта порода универсальная. А «немки» хорошо заготавливают пыльцу.
Кстати, Скидов собирается закупать пыльцеуловители, поскольку пыльца сейчас пользуется спросом.
– Для людей – это очень хороший продукт. В ней все микро– и макроэлементы, которые нужны человеку, витамина А в 20 раз больше, чем в моркови.
Рекламы пыльцы, маточного молочка и пчелиного яда сейчас нигде нет, но люди пользуются интернетом, а это – кладезь информации. Того и гляди, спрос на все перечисленные продукты поднимется настолько, что этим вопросом займется государство. И тогда, кто знает, возможно, мы догоним и перегоним японцев по продолжительности жизни.
Борис Николаев    f