Елена Дорошева: «Дорогая коза не должна стоить дешево»

Как владелица двух престижных салонов красоты распределяет выручку? На зарплату, на аренду, на покупку краски для волос, на шампуни и бальзамы, на козу, на инкубатор, на пару тюков сена… Стоп. Коза? Инкубатор? Среди ароматов элитной парфюмерии и роскошных причесок московских красавиц?

Елене Дорошевой было двенадцать лет, когда ей в руки попал журнал о сельской жизни, раскрывшийся на статье о зааненских козах. Девочка, абсолютно не знакомая с сельским хозяйством, с интересом читала о породе, об удойности, о кормлении коз. Так увлеклась, что попросила маму выписывать журнал, и стала мечтать о собственной ферме. Жизнь шла своим чередом – учеба, собственная семья, подрастающие дети. Но мечта никуда не делась, козы продолжали сниться, и Елена сделала первый шаг на пути к своей ферме – купила убыточный салон красоты.
– Я понимала, что на ферму нужны деньги, – рассказывает Елена Валерьевна. – Чтобы уехать на землю и вести хозяйство нужны финансы. Я решила, что деньги на ферму я заработаю в Москве. Первый салон, который прежнему владельцу приносил одни убытки, я сделала рентабельным, популярным у клиентов заведением. Результатом моих усилий стала покупка второго салона. Покупая салоны, я знала, что покупаю ферму. Приходя на работу на высоких каблуках, я представляла, как пасу коз в удобной обуви. На работе приходилось жить, на отдых и сон времени порой не оставалось. Все, что зарабатывала в салонах, я вкладывала в будущую ферму – покупала животных, оборудование, оплачивала курсы сыроделия. Мечтой была именно ферма, а не приусадебное хозяйство на нескольких сотках загородного дома.

Но для начала мне пришлось купить небольшой участок в Мытищах, где поселились мои первые зааненские, а потом и нубийские козы. Опыта не было, информации не было, единственным полезным для меня источником знаний была «Книга о козе» князя Урусова, современное переиздание труда 1905 года. Это настоящая азбука козовода, за сто с лишним лет работа не потеряли своей актуальности. Все проблемы с козами – содержание, лечение, кормление – я решала по советам автора. К сожалению, за прошедшее время в стране так и не появилось грамотной ветеринарии по козам и разработанных протоколов содержания и лечения. Кто-то сейчас выращивает пшеницу по инструкциям 1905 года? А с козами так.
Наступил момент, когда перед Еленой Дорошевой встал выбор – или салоны, или ферма, времени на то и другое уже не хватало. Первоначальный «багаж» был собран, и пришло время переезжать из Москвы на ферму. К вопросу выбора земли Елена Валерьевна подошла с особой тщательностью, понимая, что от многих, поначалу незаметных мелочей, зависит дальнейшая судьба всего дела.

– Участки ИЖС не рассматривать, земля должна быть выделена под деятельность КФХ, – Елена Валерьевна делится своим подходом к выбору места для фермы. – Обязательно должен быть круглогодичный подъезд, электричество или возможность его подвести. Ферма должна быть доступна для покупателей продукции и находиться недалеко от возможного рынка сбыта. Нужно смотреть: где будешь брать стройматериалы, где покупать и заготавливать корма, не находится ли земля в природоохранной зоне, какой вид деятельности на ней разрешен, что можно строить. Начнешь работать – неприятных сюрпризов быть не должно.
Когда мне предложили посмотреть участок в Ярославской области, я заинтересовалась. С детства нравились эти места, природа. Приехала, увидела, и поняла – это мое, и даже не поехала смотреть другие, более выгодные, предложения. Полтора гектара земли, дорога, столб с подведенным электричеством, малонаселенная деревня, грибной лесок за участком… именно то, что я себе представляла. Через некоторое время мне предложили купить два соседних участка. Теперь у нас почти пять гектаров земли.

Деревня Семендяйка, где находится усадьба «Белая коза» (так назвала свою ферму Елена) находится всего в одном километре от Ярославского шоссе, по которому до Москвы сто двадцать километров, а до Переславля-Залесского всего десять. Местность активно застраивается московскими дачниками, а Переславль Залесский, жемчужина «Золотого кольца», привлекает туристов древними монастырями и живописным Плещеевым озером. Говоря сухим языком бизнеса, трафик потенциальных покупателей высокий.
Сегодня вся продукция, производимая на ферме, реализуется тут же, необходимости возить молоко на рынок нет. Мощности небольшой кухни-цеха хватает для переработки всего объема молока. Основная реализация молока и сыров в воскресенье, когда дачники уезжают в Москву и запасаются свежими деревенскими продуктами. По словам Елены Валерьевны, такой вид сбыта самый удобный. В этом случае активно работает «сарафанное» радио и распространение информации о ферме в соцсетях. Чтобы покупатели охотнее приезжали на ферму. Елена расширила ассортимент предлагаемой продукции. Не каждый свернет с трассы, чтобы купить молока, а вот за сырами, мясом, яйцами и курами приезжать интереснее. Перепроизводства Дорошева не боится, останется мясо – сделает тушенку, останется молоко – сделает сыр, через несколько месяцев вызревший сыр будет дороже и спрос на него вырастет.

– Первые два года реализации почти не было, о нас мало кто знал, – вспоминает Елена Валерьевна. – Когда я купила землю, мне говорили – у тебя в Мытищах, где людей не протолкнуться, не было продаж, а откуда они возьмутся в деревне с населением в двадцать человек? Но я видела – покупатель есть, и он придет. Из Москвы я уезжала не от покупателей, я ехала к ним. Самое трудное – дать покупателю возможность распробовать козье молоко. У многих к нему предвзятое отношение – запах, вкус. Но если коза содержится в чистоте и правильно питается, то никакого неприятного запаха у молока не будет. Чтобы привлечь первых покупателей, мы завели корову. За коровьим молоком потянулись покупатели, а я каждому давала попробовать козье. И теперь основной покупатель идет именно за ним, распробовали. Цена на козье и коровье молоко одинаковая – сто рублей. Я не считаю, что козье молоко дороже в производстве, а его высокая стоимость в магазинах и рынках – это просто желание больше заработать на тяге покупателя к полезному продукту. Сегодня у меня одна корова и двенадцать дойных коз. Этого количества хватает, чтобы я справлялась с переработкой молока самостоятельно, без привлечения дополнительной рабочей силы. Дою я тоже сама, своих коз никому чужому не доверю. Общее стадо, вместе с козлятами, около шестидесяти голов: двенадцать дойных, двенадцать коз-подростков, двенадцать коз под покрытие, два козла и козлята. Стараюсь держаться в этом объеме. Если продаю десять дойных коз, то десять малышей оставляю себе, даже если покупатели просят продать. Ухаживает за козами мой муж Алексей, пасет, раздает корм, выполняет всю мужскую работу на ферме. Алексей коренной москвич, профессиональный массажист, но поддержал меня, помогает на ферме и в Москву даже не стремится.

Руками мужа на ферме построено почти все, только для строительства небольшого дома пришлось нанимать специальную бригаду. Близилась зима, своими силами обустроить всю ферму не успевали. Так и въехали в пустую коробку, на которую потратили последние, оставшиеся от реализации московского бизнеса, деньги. Главное, все успели подготовить для зимовки животных. Первое время пришлось тяжело. Не хватало денег на дрова, на корма. Со слезами на глазах пришлось зарезать нескольких породистых коз, иначе не выжило бы все стадо.
– Коз было много, покупателей на тот момент не было, мы уходили в зиму, понимая, что ресурсов содержать все стадо – нет. Хорошие племенные матки пошли под нож, мы просто не смогли бы их прокормить, – даже сейчас, рассказывая о том случае, Елена плачет. – Почему я не продала их по бросовой цене? Я сознательный человек, в этом вопросе у меня есть твердая позиция. Я никогда не буду продавать дешево то, что стоит дорого. Многие не понимают, почему бы не избавиться за пять копеек от ненужных племенных козликов или лишних дойных коз, а на самом деле такие массовые «распродажи» приведут к обнулению всей племенной работы в стране.
Это как с пшеницей: вырастили много, спроса нет, некоторые фермеры начинают отдавать ее за низкую цену, чтобы получить хоть какие-то деньги. У других фермеров продажи встали. Кто-то не выдерживает и тоже начинает снижать. В итоге, почти все вынуждены продавать по установившейся на рынке цене, которая даже не окупает затраты на производство. В итоге никто не заработал, не расплатился с долгами, не отложил средства на посевную.
Так и с животными. Если продать козликов по 5 тысяч рублей, так как их много, то на следующий год уже никто в округе не берет твоих племенных козликов за реальные деньги, потому что в каждом дворе уже бегает козленок от хорошего производителя. А почему нет цены? Потому что прошлой продажей ты сам цену и уронил. Беда в том, что купленное дешево, дешево и содержится, без внимания к качественному размножению. К дешевому козлу покупают дешевых коз, а потом дешево продают козлят, но и качество таких животных вызывает большое сомнение.

Такая ситуация в стране сейчас с нубийскими козами. Их много, они дешевые, но абсолютно не с теми характеристиками, которые и сделали эту породу популярной. Но качественных высокопородистых нубийцев почти не покупают, на рынке хорошо продаются и якобы нубийские, все от одного козла, полученные в результате родственного скрещивания. В итоге племенная работа чахнет, зачем вкладываться в производство дорогой козы, если спроса на нее на рынке нет.
За такую позицию меня многие осуждают, но если человек действительно хочет работать, а не получать сиюминутную выгоду без прицела на будущее, то со временем приходит к такой же позиции. Я недавно увидела объявление о продаже козла гулаби. Написала хозяйке, узнала цену. За двести пятьдесят тысяч я еще не готова покупать коз. Но я никогда не скажу, что человек задрал цену. Более того, я понимаю, что эта цена едва перекрывает затраты на выращивание козла – ввоз родителей, документы, адаптация, премиум-корма, ветеринарное обслуживание. Таких козлят вынянчивают как маленьких детей, проводя с ними все время. Это не владелец продает дорого, это дорого для меня, для моей текущей финансовой ситуации.

Со временем Елена Дорошева пришла к выводу, что тратить ресурсы на разведение чистопородных коз смысла нет. Фермер убеждена, что какую бы отличную породу не привезли в страну, она никогда не даст того результата, который дает на родине. Каждая порода полностью реализует свой генетический потенциал только в тех условиях, в которых создавалась. К тому же поддерживать чистоту породы сложно, новых линий почти не завозят, все работают практически на одном и том же материале. Главное молоко и здоровье козы, которая выведена под условия твоей фермы, решила Елена и стала заниматься поиском помесных вариантов, которые дадут необходимый результат.

Первый шаг – покрытие зааненских коз нубийскими козлами. Для эксперимента были отобраны лучшие козы, среди которых животные, дававшие по восемь литров молока. Работа была проделана большая, за несколько лет эксперимента. В ней участвовало около пятидесяти животных. Козы получались высокоудойные, с молоком повышенной жирности, с результатом четыре с половиной литра при первом окоте, но только две козы показали способность передавать «удойность» последующим поколениям. Они и их потомство стали основой для дальнейшей работы. Остальных коз Елена Дорошева продавала, честно рассказывая покупателям о том, что коза будет приносить много молока, но гарантировать, что от нее получатся такие же козлята, нельзя.
Сегодня с козами скрещивают козлов пород камори и шами. Это козы из стран Востока, камори широко распространена у себя на родине в Пакистане, а также в Индии, в Камбодже. Шами называют дамасской козой, ее разводят в Сирии, Ливане, Саудовской Аравии. Козы этих пород крупные, обладают хорошими адаптивными свойствами, отлично подходят и для получения жирного «сырного» молока и мяса.

Козел Шаня смотрит на нас небесно голубыми глазами с белым ободком. Этот чистопородный признак он передает все своим дочерям. Вместе со своим товарищем породы камори, он работает над улучшением поголовья на ферме. Для непосвященного в тонкости козоводства кажется, что камори и шами практически одинаковые на вид – высокие, тонконогие, с длинными ушами, но опытный козовод никогда не спутает эти породы.
– Я не боюсь пробовать, все мои эксперименты удачные. Помесные козлята от камори и шами получаются крупными, в возрасте трех-четырех месяцев достигают показателей, которые другие породы показывают только к шести-восьми месяцам. Что выгоднее, кормить козлика восемь месяцев до живого веса в тридцать килограмм и получить на выходе пятнадцать килограммов мяса, или содержать его всего четыре месяца и получить те же пятнадцать килограммов, затратив на производство в два раза меньше ресурсов? Для меня ответ очевиден. Плюс отличное качество молока, из которого можно варить деликатесные сыры, для которых не подходит молоко других коз.
Посмотрите на козочку нового поколения – ей всего три месяца, а уже формируется вымя. В этом году покупатели у меня разобрали всех козочек от камори и шами. Но и тех, кто меня ругает, тоже много. Считают, что скрещивая нубиек с другими козлами, я уродую породу. Я уже объясняла, что рада бы разводить чистопородных животных, но в нашей стране такой возможности нет, а качественные козы нужны. Помесные козы? Зато продуктивные, адаптированные, с крепким иммунитетом, красивые.

Ко мне обращались козоводы, купившие якобы нубийских коз. А они молока дают по четыреста граммов, на третьем окоте уже жиреют и перестают огуливаться, появляются козлята с дефектами. А что хотели? Если отследить родословную, понятно, что в породе работают одни и те же козлы, свежая кровь не вливается. Хорошая ситуация только с зааненками, над породой работают давно, линий много, межродственного скрещивания в поколениях нет. С остальными породами – с нубийками, чешками, все плохо.
Селекционную работу могут вести только крупные предприятия, которые по десять-пятнадцать лет работают над получением козы с заданными характеристиками, завозят новые линии, сотрудничают с НИИ, обмениваются опытом с зарубежными партнерами. Кто из фермеров обладает такими ресурсами? Затраты на производство племенной козы от сорока тысяч рублей и выше, не все могут купить. Поэтому, я убеждена, что смешанные породы – это единственный выход для получения качественного поголовья коз в небольших хозяйствах.
Коза на товарной ферме должна давать много молока, а не выступать на подиумах с красивой родословной. Тем не менее, я очень благодарна тем людям, – добавляет Елена Валерьевна, – которые завозят в Россию новые породы. Это большой труд, риски, финансовые вложения, это возможность для страны развивать козоводство. Но при этом я не верю тем, кто купил, например, коз из Испании, и утверждает, что они дают столько же молока, как у себя на родине. Нет, ребята, климат другой, содержание другое, трава другая… Чудеса, конечно, случаются, но никто не отменял главного правила – где коза родилась, там она себя полностью и реализует.
Были на ферме козлы породы ламанча, козлята от них получались неплохие, с высоким потенциалом. Но с приобретением шами и камори, козлов ламанчи пришлось продать. По словам Елены Валерьевны, она бы не смогла следить за таким количеством линий в хозяйстве, к тому же козловник рассчитан на две головы, а строительство нового сарая в текущие планы не входило. При этом фермер оставляет в стаде любимых коз, даже если они давно не участвуют в селекции. Сегодня в «Белой козе» есть высокоудойная зааненка, за козлятами от нее покупатели стоят в очереди. Да и как обойтись на ферме с таким названием без белой козы? Есть парочка придонских пуховых коз, они, скорее, для души, а зимой из пуха этих красавиц Елена и Алексей делают красивые теплые вещи – для себя, не на продажу, слишком уже дорого обходится изготовление, а, как мы уже знаем, продавать дорогие вещи дешево не в правилах Елены. «Убыточная эта красота, только для себя делаем», – вздыхает хозяйка.
В компании с придонскими козами гуляет и пушистая ангорка. Основа стада помесные зааненско-нубийские козы, от которых уже получены козлята камори и шами.

Рядом на поле пасется корова джерси. «Это тоже козочка, смотрите какая миниатюрная, как игрушечная, даже я справляюсь», – хозяйка нежно обнимает свою любимицу. Корова маленькая, но дает много жирного молока, которое покупают оставшиеся любители коровьего молока, а также идет на производство особых сортов сыра.
– Покупая коров, я еще раз убедилась в своем мнении – хорошее дешево не стоит, – машет рукой в сторону Елена, там пасется еще одна корова. – Мы сначала купли двух «местных» коров, особо не придавая значения качеству животных, главное, чтобы было молоко для ассортимента. В итоге у нас оказалось две бесполезные животины, которые иначе, как «ходячее мясо» не назовешь. Одну уже на мясо пустили, вторая на очереди. Одна корова так и не отелилась, а размером вымахала с быка-герефорда, вторая еле-еле давала чуток молока, кормить и содержать их стало невыгодно.
А вот с Марусей мы забыли обо всех проблемах. Купили корову за сто двадцать тысяч в хозяйстве с хорошей репутацией. Покупали ее после первого отела. Телку брать я не решилась, неизвестно, как она себя покажет, а тут купил корову утром, днем привезли, и вечером надоил ведро вкуснейшего молока. Сейчас Маруся дает двадцать два литра в сутки, после второго отела ждем увеличения показателей. Сейчас мы ждем теленка, полученного путем искусственного осеменения. Доза и вызов ветеринара обошлись нам в четыре тысячи рублей, очень удобно и недорого, не нужно содержать быка.
Елена не только фермер, но и успешный видеоблогер. Канал «Усадьба Белая коза» пользуется успехом и у начинающих, и уже у маститых, или считающих себя таковыми, козоводов. Канал, который, казалось бы, занимает много времени, на самом деле это время экономит. Когда идет активная продажа козлят, покупатели звонят без перерыва, интересуются: какие козлята в продаже, как выглядят, кто родители, какое содержание. Теперь все интересующиеся могут посмотреть ролики и получить ответы на все вопросы. Фермер охотно рассказывает подписчикам и о своей селекционной работе, о приготовлении сыров, делится рецептами блюд из козьего мяса, рассказывает о проблемах и их решениях.
– Когда мы с мужем обдумываем новое дело, – отвечает на наш вопрос о планах Елена Валерьевна, – мы никогда не просчитываем прибыль, мы считаем возможные убытки. А что, если спроса не будет? А что, если родятся одни козлики и продавать будет нечего? А что, если корма не сможем купить? И обязательно ищем три пути решения, чтобы в случае форс-мажора быть готовыми к преодолению трудностей. А будет прибыль, так хорошо, порадуемся! В этом году мы впервые смогли заработать деньги – наш первый миллион рублей. Подержали его, условно, в руках и вложили обратно в ферму: купили автоклав, Марусю, построили дровницу, проведи теплую воду в сараи, так весь миллион и разошелся, ферма требует вложений. Помощи ни от кого не ждем. Как-то нам предложили поучаствовать в конкурсе на получение гранта. Сначала обрадовались, посчитали все и поняли, что весь грант в итоге уйдет на зарплату сотрудникам, которых мы будем обязаны принять на работу, и которые, по сути, нам не нужны. Мы прекрасно справляемся с текущими делами вдвоем, а по выходным приезжают на помощь сыновья, все делается без привлечения лишних рук. Мы сегодня живем в достатке, прибыль от фермы обеспечивает ее содержание, покупатели есть, козы радуют. Идеи есть, будем, по возможности, реализовывать.

Людмила Черноносова    f