Андрей Штепо: «Какой прок от большого урожая?»

Новый сельскохозяйственный сезон фермеры встречают с настороженностью. На фоне прогноза рекордного урожая зерновых – падение цены на пшеницу. Экспортные цены снижаются – растет пошлина. Рубль укрепляется – затраты на производство растут. Эксперты и аналитики, объясняя ситуацию, говорят очень много умных и не всегда понятных слов. А если взглянуть на происходящее по-простому, глазами фермеров?

Андрей Викторович Штепо работает в сельском хозяйстве более тридцати лет. Он активный участник фермерского делового клуба «Волгоградский фермер» имени В.И. Штепо. Крестьянско-фермерское хозяйство Андрея Штепо расположено в Калачевском районе Волгоградской области. 
 – Андрей Викторович, что беспокоит сегодня фермеров? Какая, на ваш взгляд, основная проблема, с которой столкнулись фермеры в существующей экономической ситуации?
 – Главная проблема – ценообразование. К ежегодному повышению цен мы привыкли, никогда ничего не дешевеет. Я говорю про удобрения, топливо, запчасти. Но на фоне растущих затрат на производство пшеницы цены на нее почему-то полетели вниз. Хотя по логике должно быть наоборот: растут затраты – растет цена. И если фермеры южных районов Волгоградской области еще чувствуют себя относительно уверенно из-за близости к портам, то на севере и северо-западе региона фермерам предлагают еще более обидные цены.
 – И какие цены на пшеницу сегодня предлагают зерновые компании?
 – Точные цены на сегодня я даже вам не скажу. За последний месяц не было ни одного звонка от покупателей, ни одного предложения. Наша пшеница, за которую мы хотим адекватную цену, не нужна. Сухогрузы в портах загружаются пшеницей по 7-9 рублей. Пока у трейдеров есть где купить дешевое зерно, мы остаемся в стороне. Наше хозяйство уже приступило к уборке, виды на урожай хорошие, но радости никакой.
 – Какую цену на пшеницу Вы считаете справедливой?
 – От 16 рублей и выше. При такой цене фермеры смогут и удобрения вносить, и технику покупать, и зарплату поднимать, и в развитие хозяйства вкладывать. Сегодня внутренняя цена не соответствует мировым ценам. Как и кто определяет цену? Складывается впечатление, что ее кто-то назначает, руководствуясь своими интересами. 
 – На этой неделе вновь повышается экспортная пошлина на пшеницу. Это как-то влияет на ситуацию?
 – Как я понимаю, пошлина призвана сохранить зерно в стране в необходимом количестве. Мало зерна – пошлина выше, его вывозить на экспорт дорого. Много зерна – пожалуйста, продавайте, пошлина снижается. Но сегодня при наличии зерна прошлого урожая, при прогнозах рекордного нового урожая пошлина растет. Если бы ситуация была как 2010 году, когда была сильнейшая засуха, а в Поволжье буквально горели поля, и стало ясно, что и 
100 млн тонн не соберем, то повышение пошлины было бы логично, все бы понимали необходимость сохранить зерно в стране и не допустить роста цен на него. Коллеги, с которыми беседую на эту тему, тоже не понимают происходящего. Нашему крестьянскому разу­му это не поддается.
 – Чиновники уверяют, чем выше пошлина, тем больше средств вернется к фермерам в виде господдержки…
 – Да, когда вводились пошлины, фермерам обещали, что потери от пошлин будут компенсироваться государственными субсидиями. Приведу пример. Дали команду собирать документы. По бумагам, которые я предоставил, насчитали около 5 млн рублей положенных субсидий. Это неплохие деньги, любому хозяйству не помешали бы. Но в области денег не хватило, и мы получили на 42% меньше обещанного, и получим ли остальное, неизвестно. Так что поддержка вроде бы и есть, но почему-то в урезанном виде.
 – С другими видами государственной помощи проблем нет? Погектарную поддержку получаете?

– Погектарная поддержка связана с выполнением плана, удивлены? Каждый год нужно заключать соглашение с Минсельхозом, по которому фермер обязуется в новом году выполнить и перевыполнить показатели прошедшего года. Только при выполнении этих обязательств фермер получит погектарную поддержку. Как я выполню план, если даже не знаю, какая будет цена и что я заработаю, чтобы отсеяться на будущий сезон. На что я куплю удобрения? Мы в прошлом году из экономии отказались от осеннего внесения удобрений, это нам откликнулось низкой урожайностью в 25 ц\га, при этом получили фуражную пшеницу. Нет плана – верни субсидии. Мы уже пытались силами фермерского клуба отстаивать интересы фермеров в этом вопросе, но все равно пришлось возвращать субсидии. Поэтому многие хозяйства, в том числе и мое, отказались от погектарной поддержки. Помощь копеечная, а времени и нервов забирает много.
 – Чем грозит развитие такой ситуации?
 – Моему хозяйству 30 лет, и до его создания я уже работал в сельском хозяйстве. Страна уже не раз наступает на те же грабли. В девяностые была ситуация, когда цены на зерновые скатились к минимуму. У нас, в Поволжье, озимая пшеница – это ведущая культура, для нее здесь все условия. И урожаи у нее хорошие, и мукомольные качества. Многие хозяйства только на ней и зарабатывают. Но если нет цены, зачем сеять себе в убыток? И тогда начали сеять все подряд: клещевину, кориандр, еще что-то. А эти культуры не для нашей зоны. В итоге мы выбились из севооборота, потом долго его восстанавливали. Когда фермерам стала не нужна пшеница, пострадало семеноводство, приостановились селекционные работы, многие потом начинали с нуля. Следом пошло сокращение паров, потому что стали выживать за счет валового сбора, засевали все доступные поля. Как рассуждали многие: хоть по 5 ц/га возьмем, зато с большей площади. Фермеры разорялись, следом закрывались предприятия, производящие технику, оборудование. Не от хорошей жизни это было, не повторилось бы. У меня в прошлом году было желание сократить посевы озимой пшеницы, перейти на трехпольный севооборот, вернуться к подсолнечнику. Я отложил пока эти планы, на что-то еще надеюсь. Заниматься подсолнечником в нашем районе тяжело. Если в июле не было ни одного дождя, то урожая не видать, не климат здесь для подсолнечника. Но больше всего обидно за людей, которые ждут повышения заработной платы, а на что ее поднимать, если пшеница дешевая и ту не продать? Только наладилось все, текучка прекратилась, люди остаются работать в селе. А сейчас, боюсь, снова начнутся вахты, и работать будет некому.
 – В России запущена система контроля качества и безопасности зерновых ФГИС «Зерно». Андрей Викторович, как Вы считаете, это реальный инструмент, обеспечивающий прозрачность зернового рынка, или еще один ненужный контролирующий механизм?
 – Давайте подсчитаем, сколько у нас надзорных органов, которые следят за фермерами. Налоговая, прокуратура, карантинная инспекция, трудовая, природоохранная, водоохранная, Россельхознадзор, технадзор, Автодор с системой Платон, не успеваем штрафы платить. ФГИС «Зерно» – это очередная структура для обременения фермеров. Два года назад уже обязывали регистрировать продажи продовольственного зерна, до сих пор непонятно, что этим контролировалось. И как собираются теперь контролировать? Кто будет пересчитывать и взвешивать урожай? Где его будут взвешивать? Кто повезет, куда, кто оплатит? Надо сделать единый контролирующий сельское хозяйство орган и не тратить государственные средства на лишние инстанции. В 1996 году к нам, на встречу с фермерами, приезжал премьер-министр Виктор Черномырдин. Я тогда тоже жаловался на чрезмерный чиновничий надзор, вручил ему огромный список контролирующих органов. И? С тех пор к этому списку еще добавилось не менее трех организаций…
 – Приходится сталкиваться с абсурдностью требований контролирующих органов?

– Перевозка сельхозпродукции – задача для крепких нервов. Например, стоит на рейде в Новороссийске судно. Его нужно срочно загрузить, а у компании не хватает объема. Звонят нам, предлагают очень хорошую цену, но доставить надо быстро, чтобы судно не простаивало. Мы готовы отгрузить. Нужен карантинный сертификат, начинаем заниматься, обращаемся в Россельхознадзор. А там не одно окно, ходим по разным инстанциям. Затем начинаем ждать, когда приедет инспектор, возьмет образцы, передаст на экспертизу. С момента обращения до получения сертификата проходит много времени. Привозишь покупателю, а его уже другие загрузили, иначе на огромные штрафы в валюте попал бы за простой судна. А так ты попал, ведь получение сертификата стоит немало, плюс затраты на перевозку. Зерно – стратегически важный, экспортный продукт. Вопросы его перевозки надо решать оперативно.
И еще по транспорту. Говорят, что зерновозы разрушают асфальт. Но мы можем возить до 25 тонн, а щебень возят по 60 тонн. Почему кому-то можно с перегрузом, если есть спецпропуск, а фермерам нельзя? Ограничьте всех, дороги надо беречь. Мы, наоборот, стараемся меньше грузить, иначе, когда машина будет разворачиваться на складе, все покрытие разрушит. По мосту с ограничениями 
18 тонн едет самосвал с 60 тоннами, но с разрешительной бумагой, его пропускают. А едет фермерский зерновоз 
с 25 тоннами, его штрафуют. Если в кузове щебень, то опасность обрушения моста меньше что ли? Абсурд же.
 – Сегодня фермеры активно обсуждают отключение GPS. Насколько серьезна эта проблема, и как ее решают фермеры?
 – Мы обсуждали этот вопрос на заседании делового клуба «Волгоградский фермер». Как бы ни рапортовали чиновники об импортозамещении, многое, очень многое, заместить пока не получается. Мы на протяжении многих лет вкладывали деньги в навигационные, подруливающие системы. Один год 3-4 млн 
за два комплекта, денег накопили – еще комплект, потом еще. Суммарно вложили огромную сумму, а теперь у нас куча отключенного хлама. GPS мы используем не для престижности, это уже необходимое решение для тех, кто занимается точным земледелием. У нас посевные комплексы широкозахватные по 18-20 метров, как нам без современных технологий? Пока мы не в полной мере ощутили отключение GPS, весенний сев не такой масштабный. А вот осенью будут проблемы с точностью работ. Расход семян увеличится, в тех местах, где будет двойной высев, растения будут слабыми, начнутся болезни, урожая не будет. Деньги вложены, а прибыли не жди. Будем пользоваться самодельными маркерами, которые еще в 70-х годах в СССР применяли. Назад в будущее, как говорится, откатились на 50 лет назад.
 – Сервисные компании решение предлагают? Можно ли подключить оборудование с GPS на ГЛОНАСС?
 – Можно, но далеко не все системы, не всех производителей, не всех линеек. GPS работала безотказно, на антенну шел прямой сигнал со спутника без помех и препятствий. Сейчас предлагают GSM-станции, которые зарекомендовали себя в Краснодаре. Но там ровные поля, а у нас спустился в балку, и сразу сигнал пропал. Липецкая компания, наш партнер, поставила такую станцию волгоградскому фермеру. Теперь их специалист каждую неделю ездит в хозяйство настраивать, исправлять. Так что пока настороженно отношусь к этому предложению.
Фермер, член нашего клуба, поставил радиовышку 10 метров. Из-за условий местности сигналы были слабыми, с помехами. Вышку нарастили еще на 10 метров. А теперь строит вышку 80 метров, ниже бесполезно. 
ГЛОНАССом у меня оборудован весь грузовой транспорт. Виден весь маршрут, время остановок, скорость движения. Все работает прекрасно.
 – Но в хозяйстве есть и другая техника. Какие сельхозмашины в вашем парке – отечественные или импортные? Есть ли проблемы с запчастями?

– Так сложилось, что я покупал в основном отечественную технику. Acros, Полесье, Кировец, Бюллер. Все дилеры и сервисные компании рядом, с обслуживанием и запчастями проблем нет. А с импортной техникой и раньше были проблемы – на Case, например, по полгода запчасти из Америки ждали. Но импортная техника у меня тоже есть. Несколько лет назад на выставке в Китае мне приглянулся трактор YTO с двигателем 220 л.с. в номинале. Посмотрел, как работают эти машины в Казахстане, в Украине. Потом они появились и в России. Сегодня у меня уже пять тракторов этой марки.
Но, конечно, надо, чтобы в России выпускали всю необходимую сельхозтехнику. Например, в России нечем убирать сахарную свеклу. Чиновники недавно с удивлением узнали, что когда-то выпускали у нас специальный комбайн, а теперь нет. Посчитали, что производство нерентабельно, и стали покупать в Венгрии. А теперь санкции, и как быть?
Беспокоит, что выросли цены на расходные материалы: фитинги, прокладки, фильтры, небольшие детали. В разы выросли цены на масла. 
– Но практически все официальные источники информации заявляют, что в отечественном сельском хозяйстве все радужно и прекрасно?
– Кто это говорит? Те, кто за пределы МКАД не выезжает. Озвученные проблемы не только у меня, но и других фермеров, и не только растениеводов. Животноводством почему никто не хочет заниматься? Потому что ноль помощи от государства, а силами фермера ни в одной стране животноводство не будет работать, развиваться. Мне даже знакомые иногда говорят: что вам не работать, государство вам миллионы субсидий перечисляет. Верят люди свято телевизору, что поделаешь.
Знаете, чем фермер отличается от заезжего инвестора, который землю покупает и все соки из нее выжимает? Я вот он, здесь, в селе. Здесь живу, всех знаю, соседям в глаза смотрю. Буду с родным селом, как говорится, и в радости, и в горести. А инвестор отбил деньги, собрал свои вещи – стул, стол и ноутбук, и уехал. Ему нет смысла думать о селе, вкладываться в него, развивать, беречь землю. Сегодня на фермере большая социальная ответственность. У нас в селе много фермеров – Анатолий Кузьменко, Александр Риль, много овощеводов. Кто по два миллиона может выделить, кто по 500 тысяч, кто по 100, так и собираем на общие дела. Праздники, школа, дороги. Вот церковь строим, ведь места у нас казачьи, надо сохранять традиции.
Люди уже к нам, фермерам, идут со своими проблемами, не в администрацию. Мы каждую дыру в бюджете латаем. А почему дыры там? Потому что львиная доля отчислений, наших же, уходит в федеральный бюджет. Это несправедливо. Поэтому мы и помогаем селу, и будем помогать, а как иначе.
 
Вот такой получился разговор, содержательный, серьезный. Проблемы обозначены, решения ищутся. Что будет с ценами, техникой, ослабнет ли чиновничий надзор, покажет время. А мы спросим у других фермеров, с каким настроением они вступили в новый сельхозсезон?
 
Беседовал Евгений Симонов
Подготовила Людмила Черноносова